Травмированный человек бежит не людям и к близости, а от ощущения внутри пустой клетки.

Это метафора, которая описывает внутреннее состояние травмированного человека. "Пустая клетка" может символизировать:

🌚Эмоциональную пустоту: Отсутствие или приглушенность чувств, как будто что-то важное утрачено, нет ощущения жизни, если всё спокойно, ощущение что живу не свою жизнь. Ничто или мало что приносит удовольствие и радость, жизнь кажется скучной. Яркий маркер, алкоголь выравнивает это состояние и помогает почувствовать краски жизни, такая скользкая дорожка…

🌚Изоляцию: Чувство оторванности от себя и других, от мира, заключенность в собственном внутреннем мире. Напускная радость и достаточность на людях, а внутри «кошки скребут »…, то есть на самом деле напыщенность как побег от внутренней тоски, грусти, одиночества и тревоги.

🌚Бессилие: Ощущение, что человек находится в ловушке своих переживаний и не может выбраться. Невозможно выдерживать неопределенность ни в чем.

🌚Потерю себя: Утрата ощущения собственной идентичности и целостности, принадлежности к другим, к миру.

Поведение травмированного человека часто мотивировано не поиском комфорта или поддержки, а стремлением избежать внутреннего дискомфорта, вызванного пережитой травмой.

Бегство от ощущения "пустой клетки" может проявляться в разных формах: избегание, изоляция, зависимость, трудоголизм, рискованное поведение, смертельные заболевания, ожирение, либо наоборот истощение своего тела, истязание своих детей через другие руки, истязание себя через партнёра и т.д.

В глубине своей травмированный человек ощущает себя отвратительным, неполноценным, ничтожным, хотя эти процессы могут быть совершенно неосознанными. Даже при отсутствии явных саморазрушительных тенденций, таких как зависимости, внешне такой человек может производить впечатление ресурсной личности.

Однако эта чрезмерная заорганизованность и суетливость, демонстративная занятость служат лишь маскировкой, отвлекающей от невыносимых внутренних состояний, возникающих наедине с собой.

Травмированный человек бежит не к людям и подлинной близости, а от самого себя, от своей внутренней тьмы и пустоты.

Этот побег проявляется в бесконечной спешке, психомоторном возбуждении, постоянном стремлении к внешней оценке и подтверждению обратного:

-"Я не отвратительный, а сексуальный и привлекательный," - и акцент делается исключительно на теле и внешности, порой доходя до перверсий и пластических операций.

-"Я не неполноценный, а значимый, убедительный и разносторонний."

-"Я не ничтожный, а глубокий, важный и грандиозный."

Такой человек оценивает себя и окружающих с точки зрения функциональности, успеха, достижений, материальных благ.

Он может вести себя высокомерно, надменно и заносчиво, стремясь дистанцироваться от других. Он бежит от близости, окружая себя многочисленными социальными связями, часто токсичными и бесполезными, поскольку такое окружение, центрированное на себе, не способно увидеть и отвергнуть его, там нет истинной близости, лишь видимость, используемая для сокрытия внутренней пустоты.

Травмированному человеку необходимо постоянное подтверждение его ценности и опровержение его самовосприятия. Если не удается впечатлить своим социальным статусом и внешними достижениями, травмированный человек с нарциссическим дефицитом начинает спасать других, служить им, даже в ущерб себе.

В стремлении избежать столкновения с внутренним критиком, травмированный человек склонен к идеализации окружающих, особенно тех, кто, по его мнению, обладает желаемыми качествами – успехом, влиянием, признанием. Это такое расширение себя в других, такое зеркало через слияние, внешнее подтверждение своей важности, присоединение «я такой же как они…»

Идеализация служит способом косвенного присвоения этих качеств себе, позволяя ощутить свою причастность к чему-то большему и значимому.

Однако, как только объект идеализации проявляет человеческие слабости или не соответствует ожиданиям, происходит резкое обесценивание, сопровождающееся разочарованием и гневом.

Такая цикличность – идеализация и обесценивание – отражает внутреннюю нестабильность и неспособность к построению зрелых, устойчивых отношений.

Страх быть отвергнутым и непринятым толкает к поиску безусловного подтверждения своей ценности, что в реальных межличностных отношениях практически недостижимо.

Потребность в постоянном внимании и восхищении становится навязчивой, приводя к манипуляциям, эксплуатации и использованию окружающих через спасение и служение, диктуя через власть над другими как надо жить «со стороны якобы виднее»…

В конечном итоге, травмированный человек оказывается в замкнутом круге: он бежит от себя, ищет спасение во внешнем мире, но сталкивается с разочарованием и повторением травматического опыта.

Истинное исцеление возможно только через осознание и принятие своей внутренней боли, через работу над самоценностью и установление здоровых границ в отношениях, через принятие реальности и своей обычности, человечности.

Процесс исцеления требует смелости и готовности столкнуться с болезненными воспоминаниями и эмоциями, а также профессиональной поддержки психотерапевта, способного создать безопасное и поддерживающее пространство для роста психики на личностной организации.