Мать заселяющая вину в ребёнка. Для чего она это делает?

Чтобы не заметить, что мама не права, отмахивается, игнорирует, отвергает, не принимает во внимание и всерьез меня, психика ребёнка расщепляется, для удержания идеального образа мамы, чтобы была к ней, непрерывная тяга и устремление, это важно для выживания.

Чтобы тянуться к маме и сохранить с ней контакт ребёнок готов себя чувствовать виноватым и даже отказаться от себя живого и свободного.

Ребёнок в любом случае реабилитирует маму и всё происходящее воспринимает на свой счёт: «это я какой-то не такой, это со мной что-то не так, если бы я был каким-то другим, хорошим ребёнком, мама бы так не расстраивалась из-за меня, я все порчу только…».

Этот вывод у ребенка происходит не на сознательном уровне, а абсолютно на бессознательном, на уровне ощущений.

Этот довербальный опыт встраивается в психическое и влияет самоощущением на всю оставшуюся жизнь.

Если мама была отсутствующей и эмоционально не в контакте с ребёнком, так бывает когда плюсом ещё накладывается собственная младенческая травматика, то во взрослой жизни ребенка мы увидим дезадаптацию из-за сформированной в младенчестве определенной психической базы.

Хотя на поверхности отношений с ребёнком травмированная мама может казаться очень тревожной, старательной, гипервключенной, но внутри быть опустошенной и на автомате выполнять хоспис.

Но, чтобы сформировать личностное расстройство не обязательно родиться в семье где происходит лютое насилие, достаточно не выдерживать ребенка, терпеть, быть переполненной виной, старательно усердствовать в материнстве, начав поглощать ребенка, чтобы только не испытывать тревогу, вину, страх и ужас.

Это сложное место для понимания, когда внутренняя динамика мамы переполнена по сути ненавистью к младенцу, который пришел и забрал свободу, время, красоту, реализацию, seks, амбиции, травмированная мама к такому не была готова и тут гиперопека и поглощение как месть за свою не реализованную жизнь.

Со стороны такая мама может выглядеть даже очень прокачанным родителем, но внутри быть абсолютно не готовой к ребёнку, не смотря даже на огромное его желание.

Это как раз и чувствует ребёнок, ему все равно как мама выглядит со стороны и что скажут люди, ему важна рядом присутствующая и эмоционально включенная мама для структурирования здоровой психики в самый важный период, а это как раз таки в младенчестве.

И тогда идёт жёсткое нападение на когнитивную функцию, на мышление которое отразиться в будущем у ребенка, ему тяжело будет исследовать себя, свой внутренний мир, размышлять о себе, злиться на маму, чтобы идентифицироваться самому. Рядом с напряженной и по ощущениям не свободной, не устойчивой мамой тяжело ребенку быть собой и развиваться в своём темпе, надо быть лучше «чем я есть на самом деле», через формирование ложного я (социальное лицо).

Травмированная мама не выдерживает своих чувств и перманентно себя ощущает плохой, тревога из-за того, что что-то делает не так и не справляется, это все создает колоссальное напряжение в психике.

А в младенчестве ребёнок слит с мамой и их психика неразделима, младенец не может ещё пока разделять и если мама не чуткая к потребностям, то младенец по сути то ненавидит маму, но так как психика одна на двоих, эта ненависть направляется на себя, останавливается в теле, болезнью, виной и в будущем вырвется злокачественностью и саморазрушением.

Мама переполнена виной и чтобы хоть как-то облегчить свои внутренние неосознанные страдания, она начинает в срываться со временем когда ребёнок начинает быть более требовательным, но так детям не часто везет, только тем детям кто пришел уже в этот мир достаточно сильным изнутри, не смотря на внутреннюю холодность и отстраненность мамы , все равно требовать для себя.

Так вот, мама когда не осознаёт всех своих чувств и пугается амбвивалентности своей, то срыв не за горами, и вдруг в какой-то момент она начинает кричать после долгого удержания в себе противоречивых чувств к ребёнку: «ты меня выводишь, делаешь из меня монстра, почему сразу слушаться нельзя, опять меня довел до белого каления». И что ребёнок тут чувствует? Правильно, ВИНУ!

Он не может сказать не имея опыта иного и критического мышления: «Это не из-за меня, я всё делаю как обычно, как и положено ребёнку».

Но изначально мама стала нервничать, тревожиться, не справляться с ситуацией, со своими чувствами, с детскими эмоциями и чувствовала вину, но когда она начала кричать на ребёнка, то она уже для себя перестаёт быть виноватой, она перекладывает так ответственность и свои чувства размещает в ребёнке. Происходит такое абсолютная бессознательное использование ребёнка, чтобы только не встречаться заново со своим бессилием и непереносимой виной.

🌚Теперь вину чувствует ребёнок и отвечает за чувства родителя, за стыд по сути за себя.

Так действует процесс проективной идентификации, которую У. Бион назвал нападением на связи, нападением на мышление.

Ребенок, ощущая вину, усваивает искаженное представление о себе и о мире. Он начинает верить, что является причиной негативных эмоций матери, что его существование создает проблемы и страдания. Эта установка глубоко укореняется в его психике и оказывает влияние на формирование его личности и на его отношения с другими людьми.

В будущем такой ребенок может испытывать трудности с установлением здоровых границ, с выражением своих потребностей и с защитой своих интересов. Он может стремиться угождать другим, избегать конфликтов и жертвовать своими потребностями ради сохранения мира и гармонии. Он может ощущать постоянную потребность в одобрении и поддержке со стороны окружающих, поскольку его самооценка напрямую зависит от их мнения.

Проективная идентификация, используемая матерью, становится для ребенка моделью взаимодействия с миром.

Он может начать неосознанно проецировать свои собственные негативные чувства и переживания на других людей, обвиняя их в своих проблемах и неудачах.

Он может испытывать трудности с пониманием и принятием своих собственных чувств, поскольку они ассоциируются у него с виной и стыдом.

Таким образом, ранний опыт взаимодействия с травмированной матерью оставляет глубокий след в психике ребенка, формируя его самоощущение, его отношения с другими людьми и его восприятие мира.

Для преодоления последствий этого опыта может потребоваться длительная и глубокая психотерапевтическая работа, направленная на осознание и переработку травматических воспоминаний, на формирование здоровой самооценки и на развитие навыков построения гармоничных, близких отношений.